***
А ведь можно всю жизнь пролюбить одну,
пусть не очень ярко и не слишком нежно.
Как себя самого, или как страну
непонятно-близкую и безбрежную…
И при этом влюбленным в другую быть,
навсегда, дежурно и неразделенно.
И другую можно вообще забыть,
просто память о факте хранить потаенно.
Как таят свою страсть к перемене мест
птицы скромные, сонные, в зоопарке.
Так и я, озираясь степенно окрест
вижу стройные абрисы в летнем парке.
И такая вот жизнь – словно рай в шалаше,
с милой, с милыми, с милостью Божьей.
И не кошки скребут у меня на душе,
а веселые прутики бьют по роже.
***
Слово cat я знал с твоих лет
Когда ещё был маленький шкет.
Это слово сказал участковый
Когда принёс моей маме букет.
До сих пор не пойму,
Что мешало ему
Произнести перед cat
Необходимое в этом случае «бу».
Возможно, кровь, булькающая в зобу
Или боль в шатающемся зубу
Или просто он пьян был и проглотил это «бу»
Закусил этим «бу», зажевал это «бу»
И выплюнул ещё на лестнице, на ходу.
Убил «бу». И остался лишь cat.
И мама осталась, и я, шкет.
А он пропал.
Сто лет бы о нем я не вспоминал,
Но всякий раз, когда слышу вкрадчивое, по-английски бездушно-пронзительное the cat
Возникает в памяти
Тот букет, и синева формы, и рыжая кобура, из которой холодно глядел пистолет.
Как залог будущих приключений.
Как неизвестное без уравнений.
Как несколько персональных светопреставлений,
Как избавление от сомнений,
Как лидер общественных мнений,
Лекарство от робости и стеснений.
Как запыленный снег в жаркий день весенний.
В общем он глядел и был для меня самой важной частью того мента.
Самой главной частью даже самого меня.
Такая фигня.
С тех пор обхожусь без букетов и без котов.
А всякой девушке пистолет показать готов.
Смотри какой gun.
Не думай, я не хулиган.
Я охранник правопорядка,
Мне просто нужна разрядка.
Мне нужно внимание милых дам.
***
Вот умер ты, и гравитация земли
Становится тебе настолько безразлична
Что поднимаешься, цепляясь за кусты,
За ветки, подоконники, за крыши…
За память, за тяжёлые слова
Что там лежат, на темно-сером одеяле.
За что-то глупое, за «ла-ла-ла-ла-ла»
На кухне спетое в смешном запале…
***
Бог что-то молвил. Может, пошутил.
Мы засмеялись, вежливо, как помню.
Смеялись долго, падая без сил
Барахтаясь в грязи, сминая комья.
В пустыне хохотали и в костре,
В родильных корчах, в грохоте расстрела.
Повсюду слышался наш смех, и тех,
кто недопонял шутки смех несмелый.
Нахохотавшись и осоловев
Сидели изможденно на закате.
— Что он сказал-то? — иронически воздев
Свои глаза, шептали мы в палате.
***
Во тьме ночи,
Во тьме сомкнутых глаз,
Произнесу молитву я сейчас.
О некто, нечто сотвори со мной.
С моей страной. Детьми. Женой.
Чего-нибудь. Что хочешь. Все равно.
Все несравненно. Все предрешено.
Все по тебе, все от тебя, тобой.
Но что-нибудь. С женой. И со страной.
Детей уж ладно. Сами как-нибудь.
Порядок нужен. И понятный путь.
Стране. Не мне. Я что? Я так, пустяк.
Принял немного, чувствую — ништяк.
А жизнь то там, то тут, ползет в окне,
Качает ветками, звучит в струне.
О некто, ты не помнишь обо мне?
***
Почему не может быть у жизни
У такой смешной, короткой жизни
У такой паскудной, подлой жизни
Почему не может смысла быть?
Потому что смысл, какой бы ни был
Он большой, и важный, и реальный
Неизбежный правильный тотальный
Смысл не может жизнь в себя вместить.
***
Молился на ночь Мандельштамом.
Хотя ни строчки не читал.
«Теплей оденься!“- утром. «Да, мам»
И след простыл, я убежал.
Был на работе с опозданьем.
Курил на лестнице, шутил.
А в туалете мироздание
Есениным благословил.
Блевал Сорокиным, а Бродским
Снискал успех у милых дам.
Смешил детишек я Высоцким,
Пугал «Елизаветой Бам».
Я всех поэтов уважаю.
Пусть сто цветов в ночи молчат.
Пухановым я провожаю
Чреду явлений тусклых в ад.
***
…А мы тут мусор сортируем,
Куда-нибудь и как-нибудь
И млеем, если снег почуем,
Нас в этом трудно упрекнуть.
А ты на острове далёком,
И сортируешь, как должна.
Под зорким оком, зорким оком
Не остаёшься ты одна.
А как останешься, в окошко
Недавно мытое, глядишь.
И сортируешь понемножку
То, что не можешь позабыть.
***
Перед лицом чернеющих деревьев я клянусь
Быть воздухом сырым, стоящим у балкона.
Быть песнью песней птиц поющего района,
И вместе с воздухом куда-то верно плыть.
Когда мой сын вскричит «Так, Лазарь, так!»
Я выйду прочь из скомканной кровати,
С стучащим сердцем, подойду к дитяти,
Сводить пообещаю в лазер-таг.
***
Спит ненужный хлам на полках
в тусклом свете ночника
Спят соседи все в наколках
Спит за городом река
На неровном невысоком
потолке играет свет
Мотоцикла сонный рокот
Шлет издалека привет
Там-то ветер
Там-то дует
В спину, в морду, благодать
Здесь же только хлам на полках
и неслыханная
непонятая
не нужная
благодать
***
Герой труда, герой России,
Герой моих печальных дум,
Хватает жадно воздух синий
Близ магазина ГУМ.
Сидит на ласковом асфальте
На крошке мраморной сидит
На парапете, на скамейке
И в небо жадное глядит.
Оно зияет, солнце светит,
В героя входит свежесть дня.
И на немой вопрос ответит
Глас с неба: “Подожди меня!”
Он ждет, сидит. Потом уходит.
Проходит время, он все ждёт.
Затем Господь его находит
И, куда следует, ведет.
“Ну вот, а ты все торопился! —
По-свойски говорит Творец.
— Смотри, цвет неба изменился.
А ты все крепкий, молодец…
Сейчас заглянем ненадолго,
Тут, в переулке, обожди.
Я сбегаю!” Герой устало
Глядит, как ветхие вожди
Из переулка, чуть шатаясь,
Выходят, яркий день бледня.
Шушукаясь, чуть-чуть ругаясь,
Серебряными шпорами звеня.
Уходят идолы былые,
Застолья тихо отгремят.
Герои очень терпеливы,
Они молчат, молчат.
***
Поэзия, зияй! Зияй, моя стихия!
И ты сияешь вместе с ней.
Самодовольней и сиятельней,
день ото дня внимательней
к поэзии своей.
Чу, рифмочка, чу интонация, чу — ритм…
Чудовище, чужой, чулан, чудак…
Ты ходишь со значением, вот так,
не расплескать бы попусту молитву,
а донести, из глубины амёбы крик…
Сквозь ночи мощь, сквозь ярость суеты,
как флаги к мавзолею, как цветы
к могиле неизвестного,
так ты
несёшь свой вопль
к началу пустоты.
***
До чего же жизнь дерьмо
И особенно моя
Денег нету ничего
И в пространстве интернет
Все речистее, чем я
И смелей гораздо все
И забыл поздравить тестя
С днем рождения опять
И не ясно за кого
И не ясно почему
И iq наверное низкий
И при этом я женат
И поэтому опять
Никуда я не пойду
И не верится с трудом
И не верю никому
А так хочется все время
Чтобы сверху лился свет…
Я не то, чтоб одинок
Но, наверно, не хватает
Сил уверовать в себя
Слишком я готов на все
Я уж точно не блоха
Но чтоб так вот ко всему
Не уверен, что смогу
Да и по хрену на все
Лишь бы не было войны
Дома надо посидеть
Дома редко я сижу
Все куда-то манит жизнь
Ветер все в окно стучит
Воет ветер и скребет
Утепленное окно
Сплю я в свитере зимой
Чтобы теплее было спать
И быстрее на работу
Одеваться было чтоб.
Я двух слов связать не мог
А теперь я говорю
Я ни петь, ни танцевать
Не учился никогда
Я про алгебру забыл
Медленно старею я
Уж не верят незнакомцы
Что я старенький мужик
Я скачу козлоподобно
И люблю смотреть в окно
На машину на свою
Хоть и старую совсем
Не курю, люблю с балкона
Я чаинки в снег сливать
Тихо в медленный сугроб
С высоты они летят
Тихо падают беззвучно,
Украшая белый снег
Это я радею об
Экологии всего.
Или вот мои детишки
Скоро станут подрастать
Скоро спросят у меня
Что ты делал-то всю жизнь?
Не отвечу ничего
Может, и не доживу
Но хотелось бы конечно
На внучков взглянуть еще.
Ну а так чего еще
Можно людям о себе?
У меня в башке помойка
И в душе какой-то мрак
Иногда бывает выпьешь
И как будто ничего
Но все чаще есть желанье
Жить на моря берегу.
***
И ты все время как бы спишь
и я все время как бы сплю
и будто смотрим мы кино
как будто смотрит нас кино
как будто пиццу мы едим
как будто ловит птиц асфальт
как будто кто-то пьет вино
и как бы снег куда то шел
и что-то шепчет пес во сне
и что-то шепчет лес во сне
и лестница молчит во сне
и ходит по цепи кругом
и спит как будто целый дом
и я как будто целый сплю
как будто целый дом я сплю
и ловит птица мой асфальт
и жалко денег на себя
и жалко денег на тебя
как будто жить пришла пора
или как сонная игра
как в полусне идет игра
кто будет поутру платить
как будто некуда пойти
или как будто не с кем жить
как будет жалко нам потом
как будет жалко нас потом
как будет пчелка жалить нас
как будто дети в первый раз
идут куда-то в первый раз
и мы куда-то как они
идем за ними как во сне
и ловит птица их асфальт
и прячут горы свой базальт
и в тишине захныкал альт
и глупо кончились стихи
и пошло кончилось вино
и деньги кончились совсем
и жалко пиццы на тебя
и жалко птицу на асфальт
и снова будто в первый раз
когда на лестнице в тиши
уходит снова по цепи
как будто кто-то в первый раз
всегда как будто в первый раз
всегда как будто в первый раз
ты спишь всегда как в первый раз.